Обычно этих замечательных людей не знают только в лицо. Главный творец любого фильма, властелин съёмочной площадки, бич актёров, неистовый читатель сценариев и искатель спонсоров – одним словом, неутомимый Режиссёр – за редким исключением оставляет собственное лицо за кадром. Здесь мы устраняем эту несправедливость.







Говорят, что самые грустные люди те, что отчаянно шутят. Тодд Филлипс подарил миру искромётную трилогию о мальчишнике (да-да, мы знаем, что в оригинале она носила название «Похмелье», но «художественный перевод» уже слишком въелся в сознание зрителя, чтобы сейчас его исправлять). Остальные его ленты в основном тоже могли похвастаться неплохим юмором. И потому резкая смена жанра во время съёмок нового фильма слегка озадачивала. Тем более, что в руках режиссёра оказался не какой-то там рядовой клоун вселенной DC, а сам король преступного мира Готэма, правда, со слегка подмоченной стараниями Джареда Лето репутацией. И чтобы добавить хаоса в ряды ожидавших новый фильм, Филлипс всеми правдами открещивался от комиксовых корней. «Это будет что-то совсем другое», – неустанно повторял он.

«Чем-то совсем другим» оказалась психологическая драма «Джокер», изумительно балансирующая на грани артхаусного и мейнстримного кино. Лента вышла неспешной и медитативной, но без передежек по хронометражу в отдельных сценах. Это не демонстрация красоты отдельно взятого момента, но иллюстрация боли, щедро пролитой на экран. Созерцать трансформацию Артура Флека больно, но это боль случайного свидетеля. Какие же демоны живут в душе будущего Джокера мы можем только гадать. И Филлипс аккуратно ведёт нас по этой картинной галерее замедленного падения, умело подтасовывая факты и фантазию, превращая сюжет в форменное безумие. Заканчивается действие препаратов и Флек, а вместе с ним и зритель, начинает видеть настоящий мир. Больной, грязный, невыносимый. Попытки рассмешить окружающих шуткой вызывают неловкое недоумение. В этот момент хочется отвернуться, чтобы не видеть, но в том-то и загвоздка, что отвернувшись ты увидишь тот же самый мир. Филлипс не обманул и оставил от комикса лишь пару имён, при этом выдав очень точную картинку современного общества.


Понятие «фильм Тарантино» не спутать ни с чем. Особый стиль – как визуальный, так и повествовательный – породил категорию фильмов, которые описываются не слишком оригинальным «фильм в стиле Тарантино». Неплохо для человека, снявшего за тридцать лет всего девять фильмов. Девять чертовски крутых и разносторонних фильмов. И неважно, речь ли о мстящем ассасине с катаной или о группе партизан во Вторую мировую, Квентину всегда находится что сказать. С «Однажды в... Голливуде» режиссёр решил затронуть скользкую тему: массовое убийство в доме Романа Полански. Но сделал он это в своём, особом стиле, запечатлев на экране не «киноленту о героях, дающих под зад всем», а настоящий слепок эпохи конца 60-х, когда кино казалось теплее (пускай, тепло и исходило от декалитров крови), волосы под мышками длиннее, но сам мир, в целом, добрее и культурнее.

В какой-то степени «Однажды в... Голливуде» та же документалка, но без бытового занудства, с выдуманными персонажами и без какого бы то ни было почтения к тому «как всё было на самом деле». И вот который уже год Тарантино не останавливается, экспериментирует и снимает фильмы мечты. «Однажды в... Голливуде» можно смотреть хоть сначала, хоть с середины и при этом не забывать получать удовольствие. Помнится, когда-то такая же ситуация была и с «Криминальным чтивом»…


Мастер метафоры, превращающей мир в притчу на грани сказки, но всё равно не покидающий пределы реальности, стал событием киномира. В нарисованных грубыми мазками этюдах, хоть и не лишённых некоторой доли восточного колорита, вполне узнаваемы универсальные коллизии, вращающейся вокруг темы социальной несправедливости общества. Будь-то оскотинивание и без того не обременённых человеческим обликом полицейских в безуспешной охоте за серийным маньяком («Воспоминания об убийстве»). Или сила близости родного человека – матери, разрывающей хитросплетения интриг вокруг ребенка («Мать»). Или, наконец, по-эскизному простая, но бьющая по нервам картина общества, опрокинутая в микромир мчащегося сквозь снег поезда («Сквозь снег»). Богатые и бедные, насилие явное и более страшное – скрытое, художественный абсурд в абсурде повседневности. Вместе с тем, трудно называть Пона Джун-хо первооткрывателем чего-то нового.

Но даже если бы режиссёр вовсе не заложил в свою новую работу никакого смысла, его «Паразиты» остались бы безупречно красивой лентой. Но, к счастью, перед нами всё же безупречно красивая лента, буквально каждый кадр которого несёт определённый символизм (проследите, например, за тем, что бедняки всегда находятся ниже богачей, а если и существуют в одной плоскости, то обязательно отделены от них какой-нибудь линией). Фильм поднимает вечную тему взаимного паразитирования бедняков и богачей, тему, ставшую незаметной от замыливания глаза картинами обыденности. Возможно, именно в этом и состоит творческий метод режиссера: его метафоры подсвечивают повседневное новыми красками, делая видимое ещё и заметным. Творческие находки постановщика – это огоньки в однотонной дали, запорошенной снегом. В этом их сила и непреходящая ценность.

Сергей Фоменко

ВЫБОР ЧИТАТЕЛЕЙ НАШЕЙ ГРУППЫ ВКОНТАКТЕ:
1. Квентин Тарантино (Однажды в… Голливуде)
2. Пон Джун-хо (Паразиты)
3. Тодд Филлипс (Джокер)

---

>>> ЧИТАТЬ ОСТАЛЬНЫЕ ИТОГИ ГОДА <<<

> ЛУЧШИЙ РЕЖИССЁР 2018 <
> ЛУЧШИЙ РЕЖИССЁР 2017 <
> ЛУЧШИЙ РЕЖИССЁР 2016 <
> ЛУЧШИЙ РЕЖИССЁР 2015 <
> ЛУЧШИЙ РЕЖИССЁР 2014 <
> ЛУЧШИЙ РЕЖИССЁР 2013 <
> ЛУЧШИЙ РЕЖИССЁР 2012 <
> ЛУЧШИЙ РЕЖИССЁР 2011 <
> ЛУЧШИЙ РЕЖИССЁР 2010 <
> ЛУЧШИЙ РЕЖИССЁР 2009 <

---

>>> ЧИТАТЬ ВСЕ ИТОГИ ВСЕХ ЛЕТ <<<