Рейтинг@Mail.ru
25-й кадр / Статьи / Разделы / Другое кино / С широко закрытыми глазами (Eyes Wide Shut)
Автор: Овчинникова, МинасовДата: 12.08.2010 09:44
Разместил: Стас Селицкий
Комментарии: (2)


ДВА ШИРОКО ЗАКРЫТЫХ ВЗГЛЯДА


С ШИРОКО ЗАКРЫТЫМИ ГЛАЗАМИ (Eyes Wide Shut)
Жанр: драма, детектив, триллер
1999, США-Великобритания
Режиссер: Стэнли Кубрик
В ролях: Том Круз и Николь Кидман

ЕЕ ВЗГЛЯД


All you need is FUCK...

Перефразируя строчку из известной песни: все, что им нужно – это любовь, но все, что они действительно хотят – это секс.

Последний фильм Стэнли Кубрика «С широко закрытыми глазами» – экранизация рассказа «Traumnovelle» австрийского писателя Артура Шницлера. Кубрик готовился к съемкам 30 лет и в результате снял свою самую неоднозначную картину. Режиссер всегда подходил к работе с особой тщательностью, из-за чего прослыл перфекционистом и сложным человеком. Последняя его лента получилась не без претенциозности, хотя с точки зрения визуального наполнения она выверена до совершенства.

«С широко закрытыми глазами» получились слишком образными, в нем герои показаны шаблонно, как наброски, а события как сюрреалистические видения – отражения событий реальных в искаженном антураже сна. Откровенность фильма видится излишне картинной и холодной, как музейный экспонат: прекрасный, но слишком нереальный в своей застывшей красоте. Много обнаженных женских тел – как дань и поклонение с центрированием безупречной фигуры Николь Кидман, которая обнажается по делу и без, прекрасно выглядит, как натурщица, но при этом источает столько же сексуальности, сколько мраморная статуя.

Сюжет, перенесенный Кубриком на экран со своим авторским почерком, изначально не обещает закрученной интриги, а развивается плавно и медленно, словно вальсируя на новогоднем балу.

Семейная пара Билла и Элис – банальна в своем нарочитом благополучии, они являют собой типичное представление о среднестатистическом браке, где, спустя несколько лет после свадьбы, ушла страсть, но ее отсутствие еще не обнаружено.

Браки строятся на самообмане и на лжи во спасение, как на прочном фундаменте. Иногда попытки быть честными несут в себе те разрушительные долгосрочные последствия, что и трещины в бетоне: про них можно забыть, но в действительности глубоко в подсознании сомнения укореняться и рано или поздно всплывут, мгновенно разрушая доверие между супругами.

Очевидно, что холодность уже присутствует между Элис и Биллом, но еще не осознаваема ими. Для других они разыгрывают благополучие и сдержанную любовь, для себя в спальне пытаются играть страсть, но все чаще это вытекает во внутриличностные конфликты, поскольку причины смещения градуса их отношений в сторону равнодушия ими еще не осознан.

В отношениях Билла и Элис отсутствует интрига, так необходимая для поддержания накала страсти. Им уже нет необходимости добиваться внимания друг друга, и поэтому само понятие флирта в их паре отсутствует. Хотя для женщины – это способ удостовериться в собственной привлекательности. Когда комплименты мужа уже не вызывают прежний трепет и уверенности в их искренности, Элис беззастенчиво кокетничает на балу, и данная игра заставляет ее взглянуть на их брак с Биллом по-новому. Диалог с венгром во время танца она переводит в шутку, но сам по себе он несет куда более продленное действие для сюжета. По сути, этот разговор лейтмотив всего фильма: обман – явление очевидное и необходимое, то, на чем любой брак и строиться. Супружество обязывает к верности, но верность в поступках не равнозначна верности в мыслях, и здесь самое сложное удержать черту, разграничивающую эти два понятия, для чего должны быть сильные причины. Многие обманываются, думая, что по-прежнему любят супруга, кого-то сдерживают религиозные факторы, но главной же причиной верности является страх перед неизвестностью. Мимолетное сексуальное наслаждение ставиться на одну чашу весов с благополучием и выстроенной жизненной схемой, которая вполне может рассыпаться при обнародовании факта измены. Ибо не потерянное чувство доверия разрывает отношения между супругами, а обида за собственное терпение, не нашедшее должного внимания у партнера.

Поведение Элис на балу демонстрирует полное расхождение слов с делом: глазами она соглашается на измену, но словами цепляется за обручальное кольцо.

Билл, вышагивающий с двумя красотками, куда менее близок к измене, чем его жена, танцующая с венгром. Его вопросительные фразы в разговоре не несут испытаний его верности, поскольку его удовлетворенность стабильностью брака очевидна, он лишь выдерживает свой светский образ. Сомнения поселяются в нем только лишь после излишней откровенности Эллис, которая под воздействием марихуаны признается в своих сексуальных фантазиях, где ключевой фигурой является отнюдь не Билл.

Элис настолько типична в своей самоидентификации, что шаблонность ее героини сглаживает разве что игра Кидман. Она ведет себя как типичный сексуальный объект, привлекая к себе внимание не только мужа, но при этом, когда Билл принимает как дань, что к его жене пристают в силу ее привлекательности, она раздражается возмущениями за столь шовинистическое отношение к ее персоне. Понятно, что столь нелогичное поведение сбивает с толку Билла. Его слова оборачиваются против него же: как мужчина, он не может не обратить внимание на другие сексуальные объекты в лице привлекательных женщин. Но Элис не устраивает его верность на основании хорошего отношения к ней, она хочет безграничной власти над желаниями мужа. Очевидно, что ее чувство вины от того, что сама она в фантазиях часто изменяла мужу, толкает ее на необоснованные обвинения. По сути, весь ключевой диалог в спальне несет в себе стандартную истину: что женщине и мужчине никогда не понять друг друга, ибо причины, побуждающие их создавать семьи значительно разняться.

Дальнейшие блуждания Билла в поисках секса являют собой переосмысление брака. Он хочет понять мотивацию женщин, ищущих мимолетной связи, но в силу другого типа мышления ему сложно осознать, что для женщины секс начинается гораздо раньше самого физиологического процесса, и протекает он у них в голове, разворачиваясь зачастую фантазиями куда более удачными, чем последующий акт.

Культ наслаждения показан на примере тайного элитного общества людей, у которых длительный опыт проживания в браке. Для них страсть – это то, что вне их семьи, которая в основном уже заключается в детях. Секс – это приключение, обязательно на стороне, только тогда он становиться желанным и волнующим. Тогда он обретает ту самую интригу, что пропадает в браке. Обыденность семейного существования губит сексуальное влечение к партнеру.

Кульминация сексуального почитания достигается в фильме, когда в тайное сообщество попадает Билл. Секс без личности, которая здесь скрыта маской, подается к столу, как главное блюдо меню. Сделать из полового акта обряд – идея столь древняя, что можно ее выдать за новаторство: секс возвышается до таинства, к которому допущены лишь избранные, становится игрой с большими рисковыми ставками, еще больше недоступной для Билла. Аллюзия секса со смертью несет в себе очевидность, с которой половой акт более связывают с рождением новой жизни, чем с удовольствием. Подобная эклектика различных элементов, на которых замешен фильм, выдерживает ритм благодаря форме – яркой, насыщенной по части визуализации и музыкальному наполнению. Легкий налет сюрреализма, без сильного искажения реальности присутствует, чтобы разбавить окостенелое равнодушие семейных будней.

Сны Элис здесь – отражения реальности Билла. Он чувствует вину за несделанное, она – за свои фантазии. Она не может перестать делиться навязчивыми кошмарами, выплескивая на Билла нереализованную сексуальную энергию, он мучительно выискивает признаки того, насколько фантазии граничат с реальностью.

По сути, весь фильм представляет собой различные пути того, как герои приходят к одному и тому же очевидному выводу. Фантазии жены или бесконечные блуждания мужа в поисках истины тут как способ самоосознания своего места в браке, элементы взросления и узнавания друг друга, чего не произошло за много лет совместной жизни. Секс перестал быть для них тайной, и все эти действия были направлены на то, чтобы вернуть интригу в отношения. На время их глаза перестали быть широко закрытыми, что позволило понять, что кроме постели их мало что связывало друг с другом. Положив в основу своего брака обман, они попытались стать честными, и это едва не разрушило их отношения. Вернувшись к изначальной игре, они на время продлили жизнь своей семьи.

Этот «путь истины», ознаменованный нелепыми персонажами, добавляющими в повествование абсурда, или же сюрреалистичными типами, которые, словно чувство вины, следуют попятам за доктором, является закольцованным. Бесконечные раздумья в результате не приводят ни к каким выводам. Поиски истины навели героев на аксиому, что изрек старый венгр на балу: обман необходим браку как крепкая основа той интриги, что поддерживает интерес друг к другу. Ответом на вопрос что делать, чтобы вернуть прежнее отношение, становится очевидный – fuck. Секс лежит в основе отношений мужчин и женщин как самый главный обман, с помощью которого каждый достигает своих целей.

Оттого фильм так напоминает рождественскую ложь: несколько дней все наполняется огнями и мишурой, заполняется бессмысленным ожиданием какого-либо чуда, обстановка нагнетается ощущениями праздника и восторга, но после наступления часа Х не происходит ровным счетом ничего особенного, и жизнь начинается по новому кругу, который ничем не отличается от предыдущего.

Юлия Овчинникова


ЕГО ВЗГЛЯД


Главный собственник звуковой дорожки, опередивший Аккончи, Каана и Шоу, культурная гордость Бронкса и тот, кто, пожалуй, сумел уйти как в кино, под Шостаковича и развод красивой пары, оставив миру напоследок тяжелую мораль несоответствия. Его «С широко закрытыми глазами», известный, прежде всего, как последний фильм, заставляет лбом упереться в издевательскую дисгармонию личных амбиций, из которой мужчины и женщины пытаются выстроить свои отношения и делают вид, будто получилось чудо, хотя, кажется, на деле, самозабвенно стремясь друг к другу, они проходят мимо, не в состоянии соприкоснуться, как встречные поезда на параллельных путях.

Образцовые супруги Билл и Элис (Круз, Кидман) улыбаются, здороваясь со своими хорошими знакомыми на светской вечеринке. Потом их утащат по разным углам, чтобы заняться сексом, но Билла – он доктор – позовет к себе хозяин дома Виктор Циглер (Поллак), у которого в комнате голая девушка с передозировкой, а Элис, подразнив несчастного мужчину с благородной сединой и немецким акцентом, решит, что перебрала шампанского и ей пора ретироваться. Дома супруги направят нерастраченную сексуальную энергию друг на друга, а на утро все станут готовиться к рождеству. Потом парочка накурится, Элис сболтнет лишнее про морского офицера, по телефону сообщат, что умер Лу, Билл в раздумьях уедет гулять по ночному городу, встретит знакомого пианиста и попадет в особняк, где все занимаются сексом в маскарадных масках. Интрига, достойная пера Агаты Кристи, обернется, разумеется, разочаровывающей, полой, как сама жизнь, безвкусно закольцованной кульминацией. И это не сюжетное упущение автора романа Артура Шницлера, это самый верный ход для иллюстрации мужских амбиций, особенно в браке, когда весь идеализм разрушен парой выкуренных косяков.

Известное дело, мужчина изменяет с приключениями, именно они лучше любых красоток на каблуках и в красных платьях с открытой спиной, способны вытянуть супруга из неидеальной ячейки общества в мир неидеальной свободы, пообещав как раз то, чего единственно не хватает в любви. Герой Круза мечется по экрану, постоянно переспрашивает, надеясь уловить хотя бы намек на интригу, ему чудятся страшные типы в длиннополых пальто и безлюдные улицы, пошлые заговоры богатых, одиночество воина, надуманные трагедии про маски на подушках, запертые скрипящие ворота металлической ограды и прочие атрибуты художественности. Все фантазерские шовинистские кульбиты его сознания, в общем-то, понятны и простительны – дело даже не в том, что отношения с женой полностью разрушены (они еще очень далеки от этого пагубного состояния) и надо искать какой-то новый смысл жизни. Скорее всего, мужчине тут дали повод предъявить претензию на самостоятельность, как будто спустили с цепи. И пусть потенциальный зверь прозаично оказался безобидным домашним щенком, он все равно с невиданной легкостью, удивленными и, может, слегка испуганными глазами несется навстречу морозному воздуху, каким-то разговорчивым проституткам, нуарному детективу, сгенерированному собственным инфантильным полным жажды разумом, или такой простой, но порой недостижимой возможности строго инстинктивно следовать своим плохим желаниям.

Ряд эпизодов построен на контрасте героя в обществе людей привычных (жена, друзья, пациенты), странных (эротоманы в особняке и в магазине проката одежды) и наедине с собой. Кадры, весьма линейно переходя от одного к другому и, одновременно, к циничному осознанию собственной практически слепой, но жутко (до той степени, когда разум не в состоянии взять узды правления) целеустремленной природы, волю которой герои дают без особых стеснений, весьма достоверно и аутентично.

За прошедшее десятилетие мало кто смог обойти вниманием естественные, словно после продажи души дьяволу, сцены сексуального характера, из мозаики которых, вперемешку со строго сюжетными зарисовками, составлен фильм. Вся интимная атмосфера, глупые заигрывания, поведение перед сексом (ну вы знаете, когда на лице всплывают животные пороки, а сбивчивые слова безуспешно пытаются забить их обратно), ощущение самообмана людей, когда за нелепыми выражениями и сдержанными улыбками кроется зачаток справедливого желания сорвать одежду друг с друга. И в «Eyes Wide Shut» у Кубрика эти поспешные сублимации получилось передать без привычной кинематографу театральности, без отрепетированного пикаперства у каждого второго джентльмена с бокалом. Тем более, кому оно нужно в девяти из десяти случаев?

И проскакав по всем твердям фрейдовской философии, герой Круза разочаровано, не обнаружив для себя должного смысла, быстрее чем хотелось бы, возвращается к точке отсчета своей остывающей амбициозности – в семью. История, чьи предпосылки чересчур заморочены на неверности женщины и ответной неверности мужчины (не потому что мужчина такой нравственный – на определенном этапе ему достаточно своей женщины, – а потому что ей-то как раз не по душе такая достаточность, роль пройденного этапа), равнодушно подписывает приговор святому союзу. И в финале мужчина, опять принимает дар (ну, насколько брак со всеми вытекающими является даром), пытаясь установить на него флажок, мол, навсегда, а женщина, дар отдавая, указывает, что навсегда – слишком страшно для нее. И компромисс, который, как известно, единственный путь к счастью влюбленных, тут лишь немой кивок в циничном ореоле понимания: никаких компромиссов в абсолюте не бывает, бывает только реверс ошибок, вырваться из которого не просто сложно, но еще, что гораздо труднее признать, незачем. Абсурдность бытия – никто с ней не знаком так близко, как обладатели обручальных колец. И какой же он все-таки крутой в своей интеллектуальной пошлости получился, этот последний Кубрик.

Антон Минасов



Нравится
 
Комментарии:
1. Алмаз Ганиев 21.10.2010 03:06
Я бы как читатель такой развернутой рецензии хотел бы услышать хотя бы немного об истории создании картины и о самом фильме, то есть, форме, технике мастера, а не только анализ содержания ленты.
2. Игорь Талалаев 16.01.2012 03:40
Дык это же "Другое кино", тут не пишут о том КАК, тут пишут о том ЧТО)
Дайджесты
Номера
Вы не вошли на сайт!
Имя:

Пароль:

Запомнить меня?


Присоединяйтесь:
Онлайн: 0 пользователь(ей), 319 гость(ей) :
Внимание! Мы не можем запретить копировать материалы без установки активной гиперссылки на www.25-k.com и указания авторства. Но это останется на вашей совести!

«25-й кадр» © 2009-2024. Почти все права защищены
Рейтинг@Mail.ru Яндекс.Метрика
Наверх

Работает на Seditio