ЧЁРНЫЕ СВЯЩЕННИКИ (GEOMEUN SAJEDEUL)
2015, Южная Корея, 104 мин.
Жанр: триллер, мистика, драма
Режиссёр: Чан Джэ-хён
В ролях: Кан Дон-вон, Ким Юн-сок, Пак Со-дам, Пак Вонг, Ким И-сон, Ким Бён-ок

---

«Чёрные священники» стали первым полнометражным фильмом Чана Джэ-хёна, автора прошлогоднего философского хоррора «Проклятие. Зов могилы». Дебютная лента вышла в мировой прокат в 2015 году, но российская премьера состоялась лишь в мае этого года, возможно, не без влияния коммерческого успеха крайней ленты.

Зрители всего мира давно привыкли к хоррорам про одержимость западного производства. Со времен классического шокера Уильяма Фридкина «Изгоняющий дьявола» (1973), эти фильмы вызывают стабильный интерес хоррорманов. Однако аналогичных лент азиатского происхождения до сей поры не так много. Навскидку вспоминаются работы индонезийской хоррор-школы (например, оригинал и ремейк «Рабы сатаны»). Как правило, в этих фильмах потусторонним силам противостоят буддистские или исламские священнослужители. А вот лента Чана Джэ-хёна повествует о католических священниках, столкнувшихся со странным случаем одержимости в Южной Корее.

Такой необычный для азиатской ленты сюжет – результат не только трезвого коммерческого расчёта (всё-таки западным зрителям гораздо привычнее христианство), но и следствие глобализации. В современных условиях культуры разных стран неизбежно сближаются, что связано как с развитием мирового туризма, так и, в большей степени, с влиянием массовой культуры и мировых СМИ. Согласно «Korean Statistical Information Service» (KSIS), в Южной Корее в 2015 году проживало почти 8% католиков, а протестантов – более 19%. Но если в протестантизме нет единого центра управления, то католицизм отличается жёсткой структурой. Это позволило режиссёру показать, с каким трудом Ватикан одобряет проведение обряда экзорцизма. Ведь в XXI веке, особенно после достижений психиатрии, мало кто верит, что человек может быть одержим.

Однако прижившиеся чужеродные религии (как христианство для Азии) сами испытывают влияние национальной культуры, а потому трансформируются. Так и в полнометражном дебюте Чана Джэ-хёна католический священник отец Ким (Ким Юн-сок) запросто общается с шаманами, а ассистирующий экзорцисту дьякон должен быть непременно рождён в год Тигра. Также, для усиления воздействия на демона, обряд экзорцизма нужно провести 15 июля. В это время во многих буддистских странах (Китай, Южная Корея, Япония) празднуют День голодных духов. Согласно восточным представлениям, в этот день иной мир особенно сближается с нашей реальностью, так что призраки начинают посещать живых.

Постановщик несколько изменил и сам обряд экзорцизма. В борьбе с демоном героям помогает такой необычный артефакт, как колокольчик святого Франциска, а финальной частью ритуала является изгнание нечистого духа в поросёнка, которого, следуя новозаветному рассказу об исцелении бесноватого, надлежит утопить в реке.

Чан Джэ-хён не скрывает своей опоры на «Изгоняющий дьявола», но в то же время находит новый подход к давно известному материалу. Это и попытка осмыслить христианство с точки зрения южнокорейца, в сознании которого догматы принятой им религии не только не заслонили традиционные мистические представления, но своеобразно наложились на них. Хотя в большей степени новаторство постановщика проявилось в перенесении типично восточного сюжета о взаимоотношениях ученика и учителя в христианскую плоскость.

Отец Ким не столько старец, помогающий послушнику увидеть свои грехи, как того требует христианская традиция. Он подобен наставнику из фильмов о восточных единоборствах, который учит сэйто (воспользуемся этим японским словом) преодолеть свой страх, открыть в себе скрытые силовые ресурсы и тем самым победить любого врага. Внимательный зритель хорроров про одержимость хорошо знает, что демоны стремятся воздействовать на эмоции экзорцистов, надавить на душевные болевые точки, дабы обессилить и сломить. Вот и в сознании Чоя образ демона, вселившегося в юную христианку, сливается с главным триггером его жизни – чёрным злобным псом, который в детстве загрыз его сестру. Этот трагический случай сделал Чоя, при всей его внешней беспечности, неуверенным в себе. Как только приходила пора решительных действий, в его сознании неизбежно всплывала та ужасная сцена, так что он вновь и вновь испытывал обезоруживающее чувство собственной беспомощности.

Восточное представление об ученике, который преодолевает свои слабости и становится отважным защитником справедливости, Чан Джэ-хён сближает с новозаветным образом доброго пастыря, который «полагает жизнь свою за овец» [Ин. 10:11]. Тот, кто принял сан, должен быть готов пострадать за вверенные ему души. В соответствии с евангельскими образами, демон, мучающий юную христианку, уподобляется тому самому волку, которого отгоняет от овец «добрый пастырь». Неслучайно Чою он является в виде того самого пса из детства.

Апофеозом сражения Чоя с демоном (и с собственным страхом) становится заключительная треть ленты, в которой дьякон, преодолевая сопротивление демона, стремится как можно скорее утопить одержимого поросенка. Линию спешащего к реке Чоя режиссёр перебивает кадрами людей, беспечно ходящих по улицам. Далеко не все они христиане, но для священника не может быть своих и чужих. За каждого потенциального члена паствы он должен быть готов отдать жизнь. «Нет больше той любви, как если кто положит душу свою за друзей своих», – когда-то заповедовал Христос.

Дебютная лента Чана Джэ-хёна далеко выходит за рамки очередного хоррора про одержимость. Вновь после фильма Фридкина в ленте южнокорейского постановщика мощно звучит тема ответственного церковного служения. Лишь тот, кто способен преодолеть немощи и встать на защиту своего «стада», может быть настоящим пастором. Отсылки к философии лент о восточных единоборствах придают дополнительную убедительность главному выводу: только тот, кто победил врага в своей душе, способен справиться с расшалившимся «голодным духом».

Андрей Волков