ГРЕШНИКИ (SINNERS)
2025, США-Австралия-Канада, 137 мин.
Жанр: ужасы, музыка, боевик
Режиссёр: Райан Куглер
В ролях: Майкл Б. Джордан, Хейли Стайнфелд, Майлз Кэйтон, Джек О’Коннелл, Вунми Мосаку, Джейми Лоусон, Омар Бенсон Миллер, Делрой Линдо

---

Самый обсуждаемый блокбастер весны 2025-го и самый успешное авторское кино в американском прокате со времён нолановского «Начала» – всё это «Грешники» Райана Куглера. К подобному успеху привело стремление к определённому дискурсу – Куглер, выступивший здесь и единственным сценаристом, решил создать обширное высказывание на больную тему расовых проблем и культурной апроприации, подойдя к вопросу с оригинальной стороны. Криминальная драма и вампирский хоррор собираются в единое целое с помощью магии блюза, но даже на этом уровне всё звучит гораздо проще, чем оказывается на самом деле. Классические вампиры в неклассическом повествовании, пост-хоррор, в котором больше внимания уделяется музыке, чем ужасам, а жанровые границы будто бы нарочито конфликтуют друг с другом – первая половина неохотно переходит во вторую, одна концовка уступает место другой, а сцены на финальных титрах одновременно добавляют смысла и заставляют сомневаться в своей необходимости.

В отличие от проектов Джордана Пила, «Грешники» отказываются от мета-восприятия действительности через призму социального триллера («Прочь», «Мы») или же изворотливой фантастики («Нет»), выбирая мифологическую и экономическую стороны. Желание двух гангстеров-близнецов Смока и Стэка (Майкл Б. Джордан в роли обоих) срубить куш на открытии джук-джойнта где-то в дельте Миссисипи оборачивается конфликтом с мимопроходящим ирландским вампиром, которого привлёк трансцендентный талант главного местного музыканта Сэмми (Майлз Кейтон). Одним нужны деньги, второму – возможность духовного воссоединения с предками, однако, столкновение владельцев заведения с мистическими силами масштабируется Куглером до многоуровневой дихотомии. Это похоже на своеобразную пирамиду потребностей, на каждой ступени которой происходит борьба с изломом – реальные доллары против корпоративных расписок, культурная идентичность против насильственной ассимиляции, собственная уникальность и возможность выбора против коллективного разума и искажённого безликого равенства.

Первоначальные установки кажутся очевидными – белый вампир, чернокожие жертвы и предсказуемая дискуссия, однако, это впечатление обманчиво, Куглер умышлено создаёт ошибку восприятия. В его простейшую манипуляцию попадает не только зритель, но и Реммик (Джек О’Коннелл) – лишь формальный антагонист, через взгляды которого транслируется другой вид ошибки восприятия, на уровне общества приводящей к бесконечному циклу той самой культурной и экономической апроприации. Главный местный кровосос – ирландец, и на базовом уровне у него не должно быть отличий от потенциальных жертв. Его народ аналогичным образом страдал – от навязанного религиозного и бытового мировоззрения, стремления залезть в голову, изменить, извратить, уничтожить. Но ошибки Реммика связаны с буквализмом понимания – он, сам того не ведая, следует пути разрушения, пути тех, кто когда-то его и победил. Хочет получить себе талант Сэмми для воссоединения с предками, предлагает остальным стать частью равноправного общества, где нет места ненависти – хотя после обращения в нежить чужие знания теряют уникальность, талант становится ординарностью, доступной каждому, а коллективное сознание подчинено воле одной личности. Очевидный пример механического, бездумного следования – стилизованное крещение, которое устраивает Реммик для Сэмми, набор ключевых действий (погружение), служащих лишь для усиления произносимых речей.

Музыка становится главным звеном, связывающим многочисленные здешние идеи. Воплощая возможность духовного катарсиса, открывая двери между мирами, давая способность путешествовать сквозь время и выражать индивидуальность исполнителя – ну, то есть, делая то, для чего музыка в принципе и существует – она одновременно становится камнем преткновения. С помощью блюза Сэмми вступает в конфликт с институтом традиционных ценностей, лишавшем его собственного голоса. Либо ты поёшь госпел, становясь одним из многих церковных прихожан, либо в ночи поклоняешься дьяволу, сбегая из клетки навязанных социальных догматов, одновременно становясь собой и испытывая чувство искреннего единения с другими, не вымученно-вынужденного по воле каких-то правил. Всё это наглядно демонстрируется в сюжетообразующей сцене музыкального катарсиса, пересечении прошлого, настоящего и будущего, где разные голоса и стили становятся гармоничными элементами единой картины, но не теряют своеобразия.

Конечно, не обходится без проблем, единственная причина которых – чрезмерная амбициозность Куглера, стремящегося раскавычить одновременно слишком многое. Сутки, в течение которых происходит действие «Грешников» – это время, когда никто из главных героев не шёл на компромисс, и режиссёр к нему тоже не готов, предпочитая необходимым уступкам и нарративному балансу экстаз от собственного воодушевления. Ему важно воплотить на экране всё задуманное, и в результате фильм местами чертовски проседает в динамике, кажется затянутым или идейно избыточным. Концепция пытается уместить внутри себя многое, и Куглеру порой сложно ей управлять – спасает эрудированность сценария (отдельные детали здесь создают потрясающий эффект погружения) и яркие персонажи. Фильм объективно лучше смотреть в оригинале – эмоции, тембр, акценты и актёрская харизма усиливают душный миссисипский колорит, помогают добиться нужного настроения и наглядно демонстрируют разницу культур на бытовом уровне. Духовная трансформация после просмотра навряд ли наступит – слишком претенциозно, перенасыщено, громоздко и утомительно, чтобы уместиться внутри и вызвать искреннюю эмпатию, но невозможно не признать ту невероятную силу, что временами прорывается наружу. В конце концов, что определяет бессмертие лучше, чем свобода самовыражения?

Кирилл Банницин