Рейтинг@Mail.ru
25-й кадр / Рецензии / Измена, 2012
Автор: Павел ОрловДата: 02.11.2012 01:55
Разместил: Павел Орлов
Комментарии: (0)

ИЗМЕНА
Жанр: экзистенциальная драма с элементами притчи
2012, Россия, 115 мин.
Режиссер: Кирилл Серебренников
В ролях: Франциска Петри, Деян Лилич, Альбина Джанабаева, Андрей Щетинин, Гуна Зариня, Артурс Скрастиньш



Один из крупнейших современных театральных и кинорежиссёров Кирилл Серебренников не устаёт экспериментировать. Самое интересное, что абсолютное большинство этих экспериментов оказываются успешными. На сцене художник с лёгкостью переходит от старой доброй классики к радикальному авангарду, от постановок на общечеловеческие темы к злободневной социалке. Экран даёт не менее широкое поле для творческих поисков. «Изображая жертву» (2006) представляла собой гротескную сатиру, сочную, животрепещущую, такую после которой не знаешь, то ли смеяться, то ли плакать. В «Юрьевом дне» (2008) автор, ловко балансируя на грани между опостылевшей чернухой и экзистенциальной притчей, поведал о России как о стране чудес. Ещё можно вспомнить совершенно хулиганскую, трешёвую и парадоксально светлую новеллу «Поцелуй креветки» из киноальманаха-манифеста современного отечественного кино «Короткое замыкание» (2009). Новая лента, «Измена» (2012), успевшая прогреметь на Венецианском фестивале, — очередной крутой и неожиданный поворот. Поворот куда?

Серебренников складывает свою метафизическую историю из то закономерных, то внезапных элементов. Тут есть удушливая атмосфера нуара 40—50-х годов, напряжение неопределённости классических хичкоковских триллеров, странным образом проскакивают интонации добротной советской мелодрамы, вроде «Ещё раз про любовь» (1967). Как минимум, к Тарковскому и Звягинцеву отсылает притчевый элемент истории. А необъятный масштаб событий «внутреннего пространства», пространства измены и пространства души героев, напоминает о мощных картинах Кубрика. Не обошлось, правда совсем чуть-чуть, и без родовых пятен арт-хауса по-русски: есть тут и спонтанные истерики с воплями против ветра, и едкая, но чисто серебренниковская ирония, обращённая на доблестных сотрудников госорганов, и сбивающие с панталыку сюжетные повороты. Как ни удивительно результатом всего этого набора становится непротиворечивая внутри себя, цельная и мощная картина, психологически тяжёлая для просмотра, и потому нужная.

Завязка сюжета напоминает ускоренную версию поэтичного и изысканного «Любовного настроения» (2000) Вонга Кар-Вая. Однако поэзии в «Измене» мы так и не дождёмся, а изысканность очень скоро начнёт давить холодом бесчувственности и стерильностью пустоты. В неизвестном городе, не понятно когда, по воле случая встречаются безымянные Он и Она. Встреча сопровождается диалогом, кратким, резким, бьющим наотмашь: «Мне изменяет муж». — «Сочувствую». — «Он изменяет мне с вашей женой». Эти убийственные слова дадут мотив красивому и ужасному танцу смерти, фигуры которого — ревность, страсть, жажда любви, страх одиночества.

Характерно, что вести в этом танце будет преимущественно Она, сильно и пугающе исполненная рыжеволосой немецкой актрисой Франциской Петри. Женщины вообще в фильме кажутся какими-то внеземными, то божественными, то инфернальными существами, наделёнными высшим знанием, постигшими некую недоступную мужчинам суть мироустройства. При этом за каждой из героинь стоит вполне конкретный образ. Изменяющая Жена — неожиданно участница группы ВИА Гра Альбина Джанабаева — воплощает любовь. Она, которой изменили, олицетворяет неспособность любить. Наконец, Следователь, возникающая по ходу сюжета, и которую играет латышка Гуна Зариня, — это чрезвычайно точный образ смерти, бесстрастной, безжалостной, играющей злые шутки под видом внезапной благодетели. Мужчинам, коль скоро на дворе эпоха повального инфантилизма, достаётся роль ведомых. Он, нерешительный, сомневающийся, не способный признать очевидное и не умеющий сдержать мимолётное, исполнен македонцем Деяном Лиличем, по типажу подозрительно напоминающим Александра Лазарева-старшего и Илью Любимова.

Измена. Что может быть тяжелей измены любимого человека? Серебренников, всякий раз при разговоре о картине отмечающий, что рождёна она из личного опыта, остро даёт ощутить, что ничего тяжелее быть не может. Он пронизывает изменой всё пространство фильма, движет ею сюжет, и вынуждает зрителя волей-неволей признать, что даже смерть, чья угодно, не столь горька. Тем более что измена — это, как оказывается, уже сама по себе смерть помноженная на составляющие, различающиеся в зависимости от того, какое место отведено человеку в свершившейся трагедии. Неверность близкого, если он любим, может привести к самому настоящему апокалипсису, внутреннему и внешнему, иссушающему и опустошающему, необратимому, хоть и способному растянуться на долгие годы.

Понимание Серебренниковым сути измены не бесспорно и для многих неприемлемо, поскольку, так или иначе, ведёт к мысли о необходимости любить, прощать, если любишь, иметь смелость признавать правду. Любовь даст счастье и тем самым оправдает любое предательство, и в этом убеждаются нелепо гибнущие изменники. Их супруги познают, что любовь покарает, если изменить самому себе. Смерть физическая здесь не важна, потому что измена, как уже говорилось, может оказаться страшнее такой смерти. Может, если не любить, то есть, не понимать, то есть не прощать. Получается, что не простив измену, изменяешь сам, только уже без любви. Итог — печальная судьба Его и Её.

Павел Орлов
Нравится
Дайджесты
Номера
Вы не вошли на сайт!
Имя:

Пароль:

Запомнить меня?


Присоединяйтесь:
Онлайн: 0 пользователь(ей), 190 гость(ей) :
Внимание! Мы не можем запретить копировать материалы без установки активной гиперссылки на www.25-k.com и указания авторства. Но это останется на вашей совести!

«25-й кадр» © 2009-2024. Почти все права защищены
Рейтинг@Mail.ru Яндекс.Метрика
Наверх

Работает на Seditio